Частная филантропическая деятельность в России

Реформа 1861 года стала гранью, отделившей феодальную формацию от капиталистической. Освобождение крестьян, ликвидировавшее монополию помещиков на эксплуатацию дарового крепостного труда, привело к утверждению капиталистических производственных отношений. Пореформенная эпоха характеризовалась быстрым развитием товарного, капиталистического, предпринимательского хозяйства. Кроме того, в 1862 году был принят специальный акт, где указывалось: «во изменение изъясненного порядка, учреждения обществ взаимного вспомоществования или с другой благотворительной целью, Высочайшим представляю, по соглашению с подлежащими ведомствами, министру внутренних дел». Кроме того, государство установило налоговые льготы для предпринимателей-благотворителей. За благотворительные деяния налоги снижались с 18 – 25 процентов до 12 –15 процентов. А на региональном уровне нередко практиковалось освобождение от уплаты всех местных налогов. С этого времени отмечается значительный рост числа благотворительных учреждений, и к 1890 году было создано еще около 2000 новых.56

Быть может, ничто столь ярко не характеризует глубокие перемены в российском обществе, начатые реформами Александра II, как стремительный рост числа людей, готовых добровольно пожертвовать свои деньги на благотворительные нужды. Если в начале XIX века таких были десятки, то в конце того же столетия – сотни тысяч. Это сразу же придало делу частной помощи нуждающимся совершенно иной масштаб и размах – ведь в отличие от многих других областей человеческой деятельности, где особую роль могут играть отдельные подвижники, „рыцари идеи”, эта по-настоящему начинается только тогда, когда появляются не единицы, то массы желающих внести свой вклад пусть небольшим, но реальным пожертвованием.

Благотворительность как явление берет свое начало не от нуждающихся, а от жертвователей, — от тех, кто готов отдать иногда последнюю монетку на доброе дело. Появление значительного и все растущего числа людей, способных на подобный поступок, стало отличительной особенностью пореформенных десятилетий. Если до 1861 года лишь в восьми городах Российской империи имелись благотворительные общества, то на рубеже веков они действовали практически во всех ее уголках, включая маленькие провинциальные городки и отдаленные окраины. По статистике 1899 года, 95 % из них были образованы за истекшие с момента великой реформы неполные четыре десятилетия. Члены Государственного совета и известные писатели, иерархи церквей и популярные артисты могли встречаться на заседаниях
благотворительных комитетов, посвященных участи детей-сирот или пострадавших от эпидемии.

В письмах, дневниках и воспоминаниях многих видных деятелей начала XX века часто упоминаются хлопоты, связанные с филантропическими мероприятиями, заседаниями и встречами, в которых они должны были принимать участие как „люди из общества”. Далеко не всегда это было искренней потребностью души; как свидетельствуют те же документы, некоторые занимались благотворительной деятельностью, чтобы лишний раз напомнить о себе, другие — под давлением общественного мнения, потому что „так принято”. Однако само по себе это свидетельствует о колоссальном сдвиге в умах, о том, что „принятым” стало думать об участи ближнего, осознавать свою ответственность за его судьбу — не только в молитве, но и в практическом действии. Благотворительность превратилась в разновидность гражданского долга для всех, кто считал себя принадлежавшим к лучшей части российского общества.

Разница в отношении частной благотворительности до Александровских реформ и после заметна и по количеству имен, которые можно привести как представителей частной благотворительности. Так до реформ известно в основном о деятельности Ртищева, Голицына и Шереметьева. После принятого изменения в законодательстве список частных благотворителей увеличился в сотни раз Стрекалова, Солодовников, Гааз, кланы Морозовых, Бахрушиных. Кроме того, активно развивается меценатская деятельность – Мамонтов, Третьяков, Солдатенков и тд.

Кроме того, можно рассмотреть следующие мотивы, которые выделяют большинством современных исследователей благотворительной деятельности, опираясь на изучение особенности исторического развития благотворительности и ее частных и общественных проявлений.

Рассмотрим основные из них:

• Мотив следования народной традиции – отказ кому-либо в милосердии означал вызов общепринятому, окружающим. Вся система общества в дореволюционной России, начиная с царя
  и кончая простыми людьми, была в условиях, когда благотворительность стала образом жизни. На
  эту деятельность смотрели как на выполнение задачи, своего рода миссии, возложенную Богом
  или судьбой. Про богатство говорили, что «Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета». Жертвовать – значило выполнять свои общественные функции. Очень хорошо это явление охарактеризовал русский философ Соловьев В.С.: «При известном развитии нравственного сознания в общественной среде отказ от помощи, хотя бы совершенно чужому или даже враждебному человеку, осуждается совестью как прямая обида, что вполне логично, ибо если я вообще должен помогать своему ближнему, то, не помогая ему, я тем самым обижаю его». Этот обычай шел испокон веков, из образа жизни всего русского народа. Русский философ Розанов В.В. описывает случай когда, подав милостыню, засомневался в правильности поступка (так как нищий прямиком пошел в трактир, пропивать полученные деньги). Но находившаяся с ним в данный момент крестьянская девочка сказала: «Вам нет дела, куда нищий потратит милостыню. Он сам ответит за это перед богом. А вы ответите только за то, что подали». Действительно, публичный отказ от подачи милостыни или отказ в иной помощи, мог был бы неодобрен общиной. Девизом этого мотива может стать известное изречение американского миллионера Э. Карнеги о «позоре умереть богатым».
• Моральный мотив, связанный с любовью к человеку, уважением его достоинства, готовностью содействовать его возвышению. Нравственные воззрения многих людей заставляли заниматься их благотворительной деятельностью. В этом случае благотворительность часто была более необходима самим оказывающим ее, а не получающим. Особенно в старообрядческих кругах российского купечества, благотворительность носила традиционно личностный характер, диктовалась внутренней потребностью помочь неимущим. История России знает не мало примеров, когда богатые люди представители знатных родов уходили в монастырь, шли в «народ» замаливать свои грехи, не сумев примерить свою совесть с тем ужасающим контрастом, который существовал между «роскошью дворцов» и «нищетой хижин».

Причины, побуждающие русского бизнесмена заниматься благотворительностью, на сегодняшний день, тоже в основном, морального характера. В основе этого мотива лежат долгосрочные перспективы («мне и моим детям жить в этом городе, в этой стране»), а также активная позиция делового человека («мне не нравиться сложившаяся ситуация, и я могу ее изменить»). Кроме того, существует моральная ответственность перед старшим поколение (своими родителями) и подрастающим поколением (своими детьми). Сегодня, к сожалению, отсутствует установка на то, что каждый человек должен участвовать в развитии и совершенствовании общества.

Подавляющее большинство предпринимателей, склонны помогать из чувства сострадания и гуманизма. Вероятно, этим можно объяснить и разовый характер помощи, и ее чувство душевного облегчения, после оказания помощи. Человек получает возможность через оказание благотворительной помощи себя кому-либо нужным, человечным, а не машиной по производству прибыли. Вот мнение одного из современных малых предпринимателей: «Благотворительностью занимаются люди с повышенным чувством ответственности. И делают это потому что иначе не могут» Как составную часть морального мотива некоторыми исследователями называется чувство вины. Чувство вины может трактоваться ими как осознание социальной несправедливости в том, что есть богатые и бедные. А так же как попытка искупить вину за совершенные в прошлом поступки и несправедливые деяния. Но стоит отметить, что хотя и чувство вины может выступать мотиватором довольно крупных пожертвований, но оно не может лежать в основе долгосрочного сотрудничества благотворительной организации и жертвователя.

Пути развития социального действия в истории проходили по линии: от иррационального действия к рациональному, от него к инициативному и, наконец, к ответственному действию. Сообразно этому движению в истории складывались и виды морали. Можно выделить следующие виды морали62:

• Мораль долга перед обществом (общиной, коллективом) – когда общественные интересы
  выше личных; Можно также рассматривать чувство долга перед родной школой, университетом,
  где учились, больницей где лечились.
• Мораль долга перед Богом – это жизнь в соответствии с божественными предписаниями,
  дающими гарантию спасения; Когда религиозные заповеди заставляют человека жертвовать.
• Мораль ответственности перед своими, когда человек согласует свои действия с
  интересами своего класса, народа, страны, нации; Как пример, здесь можно говорить об
  организациях оказывающих помощь своими по профессиональному, религиозному,
  национальному признаку.
• Мораль ответственности за все человечество.Яркими примерами этого вида морали
  могут выступать всемирные организации, например, Общество красного креста и красного
  полумесяца, деятельность общин сестер милосердия и матери Терезы.
• Мотив сострадания. Розанов В.В. отмечал: «Если бы чудодейственным актом
  законодательства или экономического прогресса и медицинского знания вдруг исчезли в Древней
  Руси все нищие и убогие, кто знает, может быть, древнерусский милостивец почувствовал бы
  некоторую нравственную неловкость, подобно человеку, оставшемуся без посоха, на который он
  привык опираться». Человеку просто иногда бывает необходимо посочувствовать чужой беде,
  разделить с кем то горе.

Но не достаточно одной жалости, по мнению Соловьева В.С., она вполне может сочетаться с безнравственностью. Он писал: «Истинная сущность жалости не есть полное отождествление себя и другого, а признание за другим собственного значения – права на существования и наибольшее благополучие».

Розанов В.В. в своей книге «В темных религиозных лучах» говорит о том, что очень часто помощь оказывается теми людьми, кто и сам побывал в такой ситуации. «Сам страдающий, священник помогал и другим страдающим. Как и везде в христианстве, больные ходят около больных, болезнь лечит болезнь же».

• Религиозный мотив. Девиз этого мотива сформулирован известным американским исследователем благотворительности Э. Эндрюсом «матерью филантропии является религия».Библия рассматривает благотворительность как лучший способ искупления греха, поскольку: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздает за благодеяние его».

Если благотворение вызвано искренним душевным порывом и с любовью, оно становится мощным средством, очищающим душу, средством религиозного самовоспитания личности.

Причем христианская благотворительность и милосердие были направлены прежде всего на самого благотворителя, а уже во вторую очередь на решение проблем социального благоустройства. Он особенно широко был распространен среди купцов и мещан. Это морально-психологическое искупление нечистых сделок, очистка от грехов.

Анализируя истоки религиозной деятельности и религиозного мышления, Макс Вебер пришел к заключению о том, что важнейшим свойством большинства мировых религий является их способность удовлетворять «потребность в спасении», в том числе и через милосердие, благотворительность, милостыню. По Веберу существует несколько путей спасения предлагаемого религией, один из них это социальные действия, «преследующие цель создать настроение внутренней сопричастности».

Социальные действия по его мнению могут быть проявлением «любви к ближнему». Эта точка зрения подкрепляется представлением, что хорошие поступки положительно влияют на судьбу человека и наоборот отрицательные оказывают негативное влияние (идея «кармы» или «великого суда»).

По мнению Макса Вебера – богу угодна социальная деятельность христианина, «ибо он хочет, чтобы социальное устройство жизни соответствовало его заповедям». Мотив престижа, социального признания. Благотворительной деятельностью, социальным призрением активно занимались члены царской фамилии, великие князья и княжны, подавая пример окружающим, вовлекая в создание благотворительных организаций все более, широкий круг деловых и состоятельных людей. На региональном уровне губернаторы и земства всячески поддерживали и поощряли деятельность, связанную с осуществлением социального призрения. Это способствовало утверждению в общественном мнении благотворительности как нравственной нормы общественной жизни. Общество высоко ценило благотворительную деятельность людей, многие из низ получали чины, ордена и звания. Государство видело свою задачу в привлечение частных средств, в формировании у людей потребности в благотворительности. За большие пожертвования выдавались чины и награды. Надо отметить, что
благотворительность – служение идеалам добра, правды, любви, милосердия, жертвенности и сострадания – часто открывала предпринимателям и купцам возможность получать чины, ордена, звания и прочие отличия, которых другими путями (прежде всего успехами на деловом поприще) добиться было практически не возможно. Благотворительностью, особенно после 18 века, в основном занималась купцы и предприниматели. Они часто имели огромные капиталы и прекраснейшее образование, но у них не было чинов. Одним путем ухода в дворянство было чинопроизводство. По русской «табели о рангах» в гражданской службе 4-й класс, а в военной 6-й давали потомственное дворянство. И здесь имелось два варианта: во-первых, до генеральского чина можно было дослужиться, а можно было получить чин действительного статского советника в виде награды, за особые оказанные услуги. Таких примеров много, за крупные пожертвования человеку могли присвоить титул «Почетный гражданин города», дать личное или потомственное дворянство. Очень элегантным считалось получить генеральский чин, пожертвовав свои коллекции или музей Академии наук. Таким путем генералами стали Щукин П.И., Титов А.А., Бахрушин А.А.

Как писал в конце ХIХ века русский министру финансов Витте С.Ю.: «изящные искусства, литература, наука, прикладные знания, промышленность, торговля, сельское хозяйство, общественное управление, благотворительность – все это у нас в России состоит на государственной службе, если не целиком, то во всяком случае в значительной своей части».

Все формы общественных занятий: служба в городских, земских сословиях или профессиональных организациях, участие в деятельности благотворительных обществ, членство в попечительных советах школ, училищ, «домов призрения», приютов, музеев и т.д. – считалось «государственным делом» и регулярно поощрялись властью, награждавших крупных благотворителей орденами, чинопроизводство.

По русской «табели о рангах» в гражданской службе 4-й класс, а в военной 6-й
давали потомственное дворянство. И здесь имелось два варианта: во-первых, до генеральского
чина можно было дослужиться, а можно было получить чин действительного статского советника
в виде награды, за особые оказанные услуги. Таких примеров много, за крупные пожертвования
человеку могли присвоить титул «Почетный гражданин города», дать личное или потомственное
дворянство. Очень элегантным считалось получить генеральский чин, пожертвовав свои коллекции или музей Академии наук. Таким путем генералами стали Щукин П.И., Титов А.А.,
Бахрушин А.А.

Как писал в конце ХIХ века русский министру финансов Витте С.Ю.: «изящные искусства, литература, наука, прикладные знания, промышленность, торговля, сельское хозяйство, общественное управление, благотворительность – все это у нас в России состоит на государственной службе, если не целиком, то во всяком случае в значительной своей части».

Все формы общественных занятий: служба в городских, земских сословиях или профессиональных организациях, участие в деятельности благотворительных обществ, членство в попечительных советах школ, училищ, «домов призрения», приютов, музеев и т.д. – считалось «государственным делом» и регулярно поощрялись властью, награждавших крупных благотворителей орденами, чинами, почетными званиями и сословными правами. Таким путем самодержавие старалось стимулировать развитие общественных институтов, часто само не вкладывая в это дело ни копейки.

В свое время Мандевиль Б. обращал внимание на то, что мотивом благотворительности, как правило, является желание заслужить похвалу современников, остаться в памяти потомков: «Гордость и тщеславие построили больше больниц, чем все добродетели вместе взятые». И сегодня найдется немало людей желающих увековечить свое имя в веках, учреждая именные стипендии, призы, фонды, программы, проекты. Сюда можно отнести так же и желания увековечить пожертвованиями память о ком-то, сделать пожертвования в чью-то честь. Как пример можно рассматривать деятельность сейчас благотворительного фонда имени Раисы Горбачевой. На сегодняшний день благотворительность очень редко рассматривается бизнесом, как средство рекламы собственной деятельности и как улучшающий имидж фирмы фактор.

Хотя это хороший рекламный механизм, который может приносить помощь и фирмам-донарам и получателям помощи. Следует признать, что от того, что социально-положительное действие совершается по таким корыстным мотивам, социальная ценность самого действия и значимость благотворительности в целом нисколько не снижается.

• Мотив осознания гражданской солидарности. Стремление устранить социальную опасность. Крупный предприниматель, хозяин и руководитель мощного промышленного или торгового предприятия объективно заинтересован в том, чтобы иметь высококвалифицированный персонал, способный овладеть новым оборудованием, новейшими приемами ведения рыночного капиталистического хозяйства для того, чтобы выдержать жестокую конкуренцию. Отсюда их заинтересованность в развитии образования, в первую очередь, профессионального: отчисления на школы, училища, институты и университеты. Во многих компаниях подобные расходы становятся
  обязательными уже с конца ХIХ века, о чем красноречиво свидетельствуют сохранившиеся отчеты предприятий. Несомненно и то, что рост самосознания буржуазии приводил к изменению «корпоративной психологии» и способствовал тому, что представители делового мира (конечно
  далеко не все) начинали ощущать свою неразрывную связь с будущим народа, которое было
  немыслимо без развития просвещения и культуры. Несмотря на то, что непосредственными участниками процесса оказания благотворительной помощи является бизнес и нуждающиеся в финансовой поддержке группы населения (частные лица, НКО), государство на прямую влияет на ход этого процесса, как управляющий и законодательный орган. К сожалению, в настоящее время этот мотив почти не работает в России. В его основе лежит идея общественного договора. Когда одни люди зарабатывают деньги и отдают их на общее благо, а государство обеспечивает им за это удобные условия существования, налоговые льготы и т.д. На западе в рамках общественного договора помимо помощи социально обездоленным государство берет на себя обязательство не допустить социального взрыва в стране. А предприниматели, как люди наиболее заинтересованные в стабильности, обещают делиться с ним немалой частью доходов. Эта естественная форма взаимопонимания не получила у нас развития. Существует и вторая часть общественного договора – государство соглашается не брать у предпринимателя часть налогов, то есть представляет льготы, если тот берется решать часть социальных задач и обязуется реализовать их лучше, чем это сделало бы государство. И тогда государство, и бизнес совместно устраняют возможность социального взрыва, обеспечивают гражданскую солидарность.

Некоторые исследователи выделяют так же мотив патриотизма, мотив сакрального благочестия, мотив личной утраты. Но эти мотивы нельзя считать основными, из можно назвать сопутствующими или второстепенными.

Как верно замечает Темникова Л.А.: «Единой идеологической основы для совершенствования благотворительности, очевидно, не существует. Мотивации, побуждающие к этой благородной миссии, в каждом конкретном случае разные». Может быть это деятельность ради общественной пользы, религиозные верования, совесть, жалость. Все эти качества составляют по мнению Бердяева Н.А. основу русского гуманизма: «Человечность все же остается одной из характерных русских черт…Лучшие русские люди в верхнем культурном слое и в народе не выносят смертной казни и жестоких наказаний, жалеют преступника. У них нет западного культа холодной справедливости. Человек для них выше принципа собственности, и это и определяет русскую социальную мораль. Жалость к падшим, к униженным и оскорбленным, сострадательность очень русские черты».

Это конечно приятно осознавать что наша нация в чем-то особенная, но на самом деле эти мотивы могут быть применены к любому человеку на Земле. Подтверждением этих слов могут выступить мотивы благотворительной деятельности, выделенные американской исследовательницей Лилиан Брандт, которая посвятила свое исследование «Сколько я должен жертвовать?», выяснению человеческих побуждений, лежащих в основе частных пожертвований в Америке. Она выделяет семь мотивов:

1. Сострадание, по ее мнению это «существенный, простой и, возможно, инстинктивный» мотив.
2. Вера в то, что помощью другим можно искупить грехи и попасть в рай.
3. Пожертвования с целью оправдать ожидания коллег, то есть мотив следования народной традиции;
   Мотив сопричастности – на желание пожертвовать по мнению Лилиан Брандт влияет осведомленность о нуждах конкретных учреждений и движений.
4. Чувство долга и ответственности перед обществом.
5. Мотив радости делать добро, то есть благотворительность ради «взволнованности» и «приятного возбуждения».
6. Желание делать пожертвования, руководствуясь интеллектуальными и эстетическими побуждениями, такими как чувство справедливости и благопристойности.

Правда среди мотивов Брандт отсутствует мотив получения выгод от льгот и налоговых освобождений. Но, в общем, очень похожа на современные российские классификация мотивов благотворительной деятельности.

Очень действенным оказалось сочетание государственных форм благотворительности с общественными и частными формами, что стало характерно для пятого периода (с 60-х годов XIX века до 1917 года). К началу ХХ века в России сложилась обширная и действенная система социального призрения, соединившая в себе наряду с государственными органами также общественные и частные учреждения, причем последние по числу и охвату призреваемых занимали первое место.

Исследователи особое внимание уделяли частной и общественной благотворительности, их месту в обществе и влиянию друг на друга. Благотворительность и должна быть такой.

Частная благотворительность отвечает требованию совести, требованию настоятельному и благодетельному. Она оказывает воздействие, в отличии от общественной, не только на тело, но в первую очередь, на дух человека. Частная благотворительность закрывает собой проблемы общественной. В частной благотворительности есть выражение сострадания, порыв сердца.

Общественная благотворительность возникла из частной как более сложная из простой. Она более совершенна, но коренится в частной и из нее вырастает. Общественная благотворительность более формальна в своих действиях, и влияет в основном на тело, а не на дух человека. Она по мнению Э. Шевалье «собирает пособия и возбуждает безучастных, заменяет тех, которым занятия мешают заняться благотворениями, и становится распределительницей их пожертвований». И только она может решить некоторые глобальные проблемы (болезнь, старость).